Квинтет времени. Книга 4. Большие воды - Мадлен Л`Энгл

Элишива, жена Сима, тихо вошла во владения Ноя и шатер Сима в сопровождении своего вдовца-отца и принесла несколько золотых колец и свои терафимы, статуэтки родовых божеств. У Аны, как говорила Матреда, была очень вульгарная свадьба, с толпами гостей, многие из которых явились незваными. Там были музыканты, танцовщицы и чересчур много вина качеством похуже – а чье вино способно сравниться с вином Ноя? – и празднество продолжалось слишком много дней. Такие излишества не просто неуместны – они неблаговидны!

Убираясь вместе с Иалит в большом шатре, Матреда сказала:

– Я не понимаю Махлу.

Иалит вытряхнула шкуру-подстилку для сна.

– Я тоже. Лучше бы она пришла и поговорила с тобой и с отцом, а не пряталась от вас.

Матреда принялась свирепо выбивать пыль из шкуры-половичка.

– Если твой отец узнает, что она натворила, он будет в ярости. Он что-то задумал, что-то такое, о чем он мне не говорит, иначе бы заметил ее странное поведение. Как ты думаешь, этот Ух…

– Угиэль.

– Этот нефилим – ты думаешь, он собирается на ней жениться?

– Не знаю. – Иалит начала оттирать песком каменный светильник. – Махла думает, что да.

– Поговори с ней! – попросила Махла. – Попытайся ее убедить! Ей только и нужно, что прийти с этим нефилимом к нам и сказать, что они помолвлены, и мы приготовим все для свадебного пира.

– Я попытаюсь, – кивнула Иалит, – но не уверена, что она станет слушать. – Махла всегда была ближе к старшим сестрам, чем к младшей Иалит, да и походила больше на них. – Я попытаюсь, – повторила она.

На следующий день она пошла с Оливемой и Аной за свежим запасом мази, смягчавшей струпья Денниса. Может, Махла окажется там вместе с рыжей Тиглой и тогда Иалит сможет поговорить с ней.

Ана двигалась медленно, покачивая, как обычно, бедрами. Иалит с Оливемой шли впереди.

– Тигла меня пугает, – прошептала Оливеме Иалит. – Я знаю, что она сестра Аны, и она, быть может, самая красивая девушка в оазисе, но…

– Ее красота на продажу, – ровным тоном произнесла Оливема. – Но это еще не повод бояться ее.

Они свернули на узкую дорожку между невысокими каменными домами.

– Мне не нравится ходить сюда, – пробормотала Иалит.

– И мне тоже, – согласилась Оливема, – но нам негде больше взять мазь для Деня. Последние струпья отпадут через несколько дней. Тогда можно будет позабыть про мазь. Хватит и травяного настоя, который приносит пеликан.

– День выздоравливает, – улыбнулась Иалит. – Хоть что-то хорошее!

Оливема рассмеялась:

– Как, и больше ничего?

Иалит вздрогнула:

– Такое ощущение, будто все изменяется. Махла избегает родителей. А мой отец продолжает слушать Голос в виноградниках, и то, что он слышит, тревожит его, но он не говорит нам, что сказал Эль.

– Все, что ни скажет Эль, хорошо. – Оливема улыбнулась. – Эль сказал, чтобы Иафет женился. Благодаря этому я здесь.

– А ты не предпочла бы подождать?

– Я люблю Иафета. – В голосе Оливемы звучала нежность. – Я знаю, что мы оба были очень молоды и не готовы к браку. Но мы любим друг друга. Когда время настанет, у нас появятся дети.

Иалит вздохнула:

– Хотела бы я любить кого-нибудь так, как ты любишь Иафета!

– Терпение, сестренка. Твой час придет.

Они подошли к белому дому, где вход закрывала занавеска из бус, – тому самому дому, где Тигла держала столь нужные им мази, – и остановились, поджидая Ану. Та ясно давала понять, что делает им большое одолжение, выступая посредником. Бусы блестели и тихо звенели. Вышла Тигла, а с нею Махла. Тигла с ее ослепительно-рыжей шевелюрой и Махла с каскадом черных волос: каждая великолепно оттеняла красоту другой.

– А где Ана? – спросила Тигла.

– Сейчас подойдет. – Оливема посмотрела назад, на дорожку, по которой неспешно шествовала Ана.

– Махла! – воскликнула Иалит. – Как я рада тебя видеть! Мне нужно поговорить с тобой.

Махла подняла руки и отбросила назад черный водопад волос:

– Забавно. И я собиралась поговорить с тобой. Может, зайдем в дом?

– Нет! – Иалит попятилась. – Только не…

– Я могла бы сделать тебе прическу, – вкрадчиво предложила Махла, – как у нас с Тиглой, и тогда твои волосы выглядели бы еще красивее.

– Нет, – повторила Иалит.

Махла пожала плечами:

– Ну тогда мы можем присесть тут, пока Ана и Оливема сходят с Тиглой за мазью.

Она отвела Иалит чуть в сторону от дорожки, к невысокой стене. Иалит ждало внезапное потрясение: прежде плоский живот Махлы округлился.

– Махла! – взмолилась девушка. – Пожалуйста, пожалуйста, ну придите вместе с Угиэлем к нашим родителям и скажите им, что вы помолвлены!

Ручки Махлы с гордостью коснулись небольшой округлости.

– И скоро поженимся.

– Тогда, пожалуйста, придите и скажите им! Матери потребуется время, чтобы подготовить свадебный пир.

– Не потребуется, – сказала Махла. – У нефилимов так не принято. У меня будет свадьба, как у нефилимов.

– Но мать…

И снова Махла погладила живот:

– Мне жаль, правда, мне очень жаль. Но она устроила все на свой лад с моими сестрами. И возможно, устроит все на свой лад с тобой. Так что ей придется просто позволить мне сделать по-своему.

– Но почему? Чем плохи для тебя старые порядки?

Махла рассмеялась:

– Порядки меняются. Нам нужно идти в ногу со временем. – В ее речи появилось легкое шипение, которого Иалит прежде не слышала. Она походила скорее на Угиэля, чем на себя саму. Сестры сидели бок о бок на ограде, воцарившееся между ними молчание становилось все более неуютным, и в конце концов Иалит прервала его:

– А ты зачем хотела меня видеть?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Иблис.

Иалит с удивлением посмотрела на сестру:

– Но что…

– Ты нравишься ему, – пояснила Махла. – Он сказал, что предложил учить тебя.

– Нет…

– Почему нет?

– Я забочусь о Дене. Мы потому и пришли – чтобы взять мазь для него.

И снова Махла заговорила больше как Угиэль, чем как сестра Иалит:

– Это очень благородно. Но это не должно удерживать тебя от того, чтобы последовать за Иблисом. Ты разве не понимаешь, какая это честь, что Иблис заинтересовался тобою? – Она говорила со странным шипением.

– Я знаю, что он оказал мне большую честь, – негромко произнесла Иалит.